Измена. Сохрани меня [СИ] - Яна Таран

— Но это не…

— Здание на реставрации. По технике безопасности — это запрещено. Вы должны об этом знать.

— Но реставрация давно окончена, идут внутренние работы и… Вы же сами все видите.

— Мало ли что я вижу. Есть документы и регламент. Вы же свидетель? Видели, слышали, в той комнате у вас что? Строительные леса? Они посыпались?

Ольга молчит, медленно кивает.

— И вы хотите сказать, что тут безопасно? — усмехается мне и снова давит на Ольгу: — Скажите, вы слышали? Могло произойти страшное.

— Там строительный инвентарь, но…

— Именно. Строительный, а не детский.

Беспомощно смотрю на Дарановскую, которая замолкает, она отводит глаза. Мужчина хмыкает. Тревога в груди закручивается все сильнее.

— Но этот шум был, потому что я оступилась, я бы не позволила случиться чему-то…

Голос пропадает, во рту пересыхает. Ужас пробирается под кожу.

Только сейчас понимаю, что все это чья-то жестокая игра. Просчитанная до мелочей. Эти двое здесь вовсе не случайно.

Вспоминаю, как удивленно няня объясняла, что никаких долгов в налоговой у нее нет, но вызвали срочно. Я знаю, что она ни при чем, а вот тот, кто ее вызвал, очень даже.

Этот проект слишком простой, и, конечно, его доверили, именно мне. Заказчик знал, что велика вероятность, что именно я приеду на объект.

Холодеют ладони, замирает сердце.

Мужчина что-то достает из нагрудного кармана, видимо, удостоверение, говорит формальные фразы, какие-то надуманные основания, которые я миллион раз слышала, просматривая ролики, где у матерей забирают детей.

Я крепче прижимаю к себе Аришу и Артема. Леденящие постановкой фразы едва пробиваются сквозь гул в голове, но отчетливо я слышу лишь то, что мужчина добавляет в конце своей речи:

— Соколовская Елизавета Алексеевна, мы вынуждены изъять у вас детей, ради их безопасности.

Глава 44

— Нет!

Короткое, но емкое слово звучит слишком громко. Да, комиссия застала меня врасплох, но осознав, что происходит, пытаюсь лихорадочно взять себя в руки.

Меня словно перемыкает. Не могу себе позволить быть неуверенной.

Бываю нерешительной, растерянной, какой угодно, когда дело касается Вадима, но дети — моя самая большая слабость, и именно они сейчас делают меня сильнее.

— У вас нет достаточных оснований. Вы не имеете никакого права.

Говорю твердо, несмотря на то, что внутри все дрожит от ужаса. Все больше накрывает волной сопротивления. Я буду бороться. Крепче прижимаю Аришу, она все еще хнычет, как и Артем, к которому подходит эта женщина. Мужчина тоже приближается.

Я не отдам им малышей! Ни за что! Не отдам!

К горлу подкатывает тошнота, она сковывает, сердце стучит через раз. Когда я искала материалы дел со схожими ситуациями, я много кадров пересмотрела, в том числе, где детей силой забирают у матери.

Ролики душераздирающие, истории, заставляющие сходить с ума, выворачивали наизнанку все представление о справедливости. Каждую я прроживала снова и снова, но время сыграло злую шутку — и я потеряла бдительность, считая, что сама не окажусь героиней таких сцен.

— Имеем. Пока что до выяснения всех обстоятельств. Учитывая, что это не первая жалоба на вас, Елизавета Алексеевна, у нас есть на это основания. Рекомендую не оказывать сопротивление, вы напугаете детей. И себе сделаете хуже.

Вкрадчивый голос мужчины все же зарождает в груди чувство паники. Нет, нет. Я не отдам им детей. Нет… Это все какой-то абсурд.

Женщина уже цепляется руками за Аришу, которую я отворачиваю всем корпусом, Артема берет за руку мужчина, сын пытается вырываться, визжит.

— Уберите свои руки! Не трогайте детей!

Никогда еще моя ярость не достигала таких размеров. Все вокруг плывет, в ушах растет гул. Я практически на грани.

Я мир в клочья готова порвать, ради детей.

Все, что озвучил этот мужчина и женщина чистая постановка, бред.

Не отдам, не отдам.

— Мама, мамочка! — Артем и Ариша цепляются за меня так сильно, не отдам…

— Что здесь происходит? — слышу сквозь шум в ушах и туман в голове. — Какого черта, я спрашиваю, здесь происходит?!

Распахиваю глаза, оборачиваясь на вход, не верю ушам. Да и глазам пока что.

— А вы?.. — лепечет мужчина.

— Я Соколовский Вадим Александрович, — зловещий голос бывшего мужа заполняет помещение, вмиг накаляя обстановку еще больше. — Я отец детей. И последний раз спрашиваю, что здесь происходит?!

Грозное эхо отбивается от высоких потолков, проносится по холлу и возвращается отголосками, леденящими все внутри. Атмосфера осязаемо меняется.

Чувствую, что Аришу от меня больше не отрывают, Артем радостно кричит «папа», и я понимаю, что Вадим мне не привиделся. Да, он здесь, сжимает кулаки и хмуро смотрит исподлобья, да так, что эти двое из комиссии пятятся, Ольга растерянно переводит взгляд с меня на Соколовского. Ей явно тоже не по себе.

Сердце принимает гулко колотиться в груди, словно получает спасительный заряд энергии. А я все еще пеленой окутана. Не могу до конца осознать, что во всем происходящем меня так сильно смущает.

Женщина снова озвучивает все, в чем меня подозревают, голос мужа в пустынной комнате снова раздается угрожающе, я больше не слышу слов, они сливаются. Впрочем, спор не затягивается, с Вадимом спорить никто не решается.

Видимо, нападать на женщину с детьми комиссии привычнее, чем на мужчину с внушительными размерами. Спустя время все удаляются, Вадим говорит, что подождет на улице. Детей нужно одеть, а мне собраться. Мы с Аришей и Артемом остаемся одни.

— Они ушли? Они нас не заберут? — спрашивает тихо Артем.

— Никто бы не забрал, я бы не отдала, милый.

— Я боюсь, — тихо шепчет Ариша.

— Папа супермен, папа нас спас! — это снова сын.

— Супен мен, супен мен, — пытается повторить новые слова дочь.

Прижимаю обоих и целую по очереди в макушки, на щеках наконец выступают слезы. Их я быстро вытираю. А потом подхватываю сумку и, успокоив детей, что все позади, веду их на выход.

Я уже вызвала такси и направляюсь к парковке, вдруг обращая внимание на темный джип у обочины. И замираю, останавливая и Артема, который плетется рядом. Ариша на руках.

Осень уже вступила в свои права и холодными порывами напоминает о приближении морозов. Вот только ладони леденеют не от погоды.

Автомобиль принадлежит моему мужу, но не сам джип меня впечатляет, а то, что из него выходит парочка. Мужчина и женщина.

И совершенно точно, Вадиму незачем пожимать руку этому ужасному человеку. И улыбаться женщине тоже незачем. Они только что хотели отнять у меня детей, и честно говоря, я считала, что Вадим их по стенке размажет.

Но точно не